А за мной соседский пёс бежит (недавно перебравшийся на мой коврик)
Даль ясна арктическая пустыня внемлет боингу ( разворачивает на Анкоридж)
Сквозь туман застружный снег блестит (даже в зеркальных очках)
От этой лирики мне становится неудобно перед псом, и я, ступаю на лёд без термоса даже, с одной лишь зажигалкой на кармане. В спину подгоняют остатки южака и восемь километров до косы на острове Большой Роутан мнутся в один переход. Вход в рыбацкий балок наполовину упакован песком от осеннего шторма, выше снег. В окне, апплицированном досками с гвоздями виден накрытый стол. Сразу же захотелось пить.
В следующем балке дверь открылась без проблем, но пусто, железные стены. Ещё один валялся вовсе набоку. Косу здесь так лихо перехлёстывало, что она едва не превратилась в отдельный островок.
Лишь у обрыва Большого Роутана цел и дом, и веранда, и лавочка на южной стороне. Растапливаю печь, ложусь с видом на пламя и засыпаю.
Если бы меня не пробудил очередной боинг, то растапливать её пришлось бы по новой, а так только чай в чифир превратился. За отсутствием других жидкостей хлебнул его. Взбодрил огонь, подумал и забил по полной.
